Нет существа более мерзкого, чем человек, поддавшийся пагубному влиянию Темных Богов. Существо, пустившее в свою душу коварные и жестокие силы, с которыми определенно не сможет совладать, чуть ли не буквально окружает себя паутиной скверны и лжи. Подобная паутина могла охватывать целые города, из-за чего некогда могущественная Империя оказалась слаба и неспособна остановить орды с Севера. Быть может, если бы подобные Вагнеру активнее поддерживались окружаемыми, человеческое государство смогло не только избавиться от внутренних ростков зла, но и найти баланс в отношении с народом эльфов. Каэнат воистину пропитался уважением к этим мрачным, но справедливым и усердным хранителям мира, чьи методы не всегда ассоциировались с добром. Но иначе, по мнению азраи, человеческий род не мог поступить. Примитивная жестокость свойственна самой человеческой душе, и лишь приручив её, они смогут спасти собственные души.

Весьма критично оцененный остроухим лидер разбойников все же согласился на предложение охотника. Лагерь, в котором находилось немало способных к бою мужчин, начал готовиться к ночному нападению. В совокупности с использованием ядов, нежелание покончить с бароном ранее лишь сильнее начало выглядеть трусостью в глазах Каэната. Впрочем, по составленному плане, нежелание изгнанников встречаться лицом-к-лицу с врагами лишь пойдет на пользу. В крайнем случае, сам бывший воин братства готов изменить ход битвы, пользуясь преимуществами собственных умений и особенностей своего народа. Наконец, спустя много дней, воинственный лесной эльф снял с головы уже ненужные бинты и вовсю молясь Каину, готовился к ночной резне.

Как только солнце начинало уступать власти Лилит, передовая группа направилась к поселению. Эльфы, пользуясь полным удобством ночного видения и способностей следопытов, уверенно возглавляли отряд, терпеливо ожидая возможности насытить клинки и стрелы кровью слабовольных рабов Темных Богов. Не испытывая нужду в снижении темпа движения ради улучшения бдительности, Каэнат смог оперативно обнаружить двигающуюся навстречу группу путников. Несмотря на узнаваемый силуэт старого мага и нескольких беженцев, азраи всё-равно жестом дал команду своему остроухому товарищу предупредить остальных, а сам натянул тетиву лука, ожидая подхода бегущих. Как только те приблизились на достаточное расстояние, готовый к бою эльф громко обратился к старому знакомому.

- Я помню тебя, чародей. Что ты делаешь в этом лесу?

Яркая вспышка света заставила ряды воинов дрогнуть, закрываясь руками и крича от ужасного жжения в глазах, пораженных моей магией.

- Вперед!! - воскликнул я, первым бросаясь в бой. Конечно же, мы - я и подюжины оставшихся воинов с детьми и женщинами - не переминули воспользоваться этим шансом и врезались в строй стражников, прорубая мечами и топорами себе путь к свободе. Мой меч дважды обагрился свежей кровью, поразив стоящих между мной и воротами солдат, но все же, наши потеры были несоизмеримы с вражескими... Арбалетные болты продолжали сыпаться на нас сверху, забирая одну жизнь за другой, сзади напирали подкрепления слуг барона, хватая женщин и убивая на месте стариков, а вокруг хаотично проносились лезвия алебард ослепленных солдат. На моих глазах один из таких взмахов окончился успехом - топорище впилось в незащищенное плечо женщины, заставив ее закричать и упасть от боли, истекая кровью... И все же, почти десяток людей включая меня пробился деревянным воротам, запертым на засов. Двое последних отавшихся воинов-беженцев налегли на него, вынимая из пазов, но уже через мгновение его сердце пробила очередная стрела, пущенная со стены. И все же, второму мужчине удалось отпереть и раздвинуть створки, давая остальным вожможность бежать.

- К лесу! Это наш единственный шанс! - приказал я, взмахнув мечом. Второй раз никому, конечно же, приказывать было не нужно - близость смерти придавала людям сил и сообразительности, так что, не теряя времени, мы рванули изо всех сил в сторону деревьев. По непонятным мне причинам преследовать нас не стали... Но вот засыпать нас в спины болтами из арбалетов они не переминули. Один за другим беженцы запинались и падали, пораженные в спину, затылок или ноги, но мы не задерживались, продолжая бежать.
И только когда стрелы перестали долетать до нас, мы решились сбавить шаг, переводя сбитое дыхание. Со мной оставались лишь две женщины и ребенок... Четыре человека из более чем полусотни беженцев. Это был полнейший разгром. Тяжело дыша и опираясь обеими руками о посох - годы давали о себе знать, отзываясь болью и бессилием во всем теле, - я чувствовал лишь опустошенность и горечь. Все эти люди, что вместе с ним выживали все это время, все те, кого он защищал, были сейчас мертвы или в лапах проклятых поборников чумы...

Но не смотря на это, стоять на месте было нельзя, ведь кто знает, что предпримут враги. Может быть, они отправят погоню позже, чтобы выловить всех, кто может рассказать о них? Нужно было скрыться в зарослях и восстановить силы прежде чем нас настигнут. Тяжело выдохнув, я разогнулся и посмотрел на усталых женщину и ребенка, в глазах которых читалось отчаяние.

- Нужно идти, -  негромко, но твердо сказал им я, отрывая их от тяжелых мыслей, - Скроемся пока в лесу. Вперед, - и, подавая пример, я первый двинулся в гущу деревьев, опираясь на посох словно на какую-то трость. Сердце бешено билось, не желая успокаиваться, а голова кружилась от недостатка воздуха, но другого выбора у меня не было. Через несколько секунд я услышал позади себя торопливые шаги - выжившие поспешили за мной, разумно понимая, что кроме меня у них никого больше нет.

Шли мы долго. Последние лучи солнца еще пробивались между стволов, медленно затухая, а мы все двигались вперед, не смотря на ноющие ноги, пустой желудок и ослабшие от усталости мышцы. Все это время я думал о судьбе пойманных, но размышления мои были резко прерваны раздавшимся откуда-то из-за деревьев голосом. Вздрогнув, я поднял посох, готовясь отражать нападение, но затем различил знакомые нотки в голосе остановившего нас неизвестного. Я оглянулся, пытаясь отыскать владельца голоса, и слегка нахмурился, вспоминая, кому же он мог принадлежать. Память услужливо предоставила мне лицо эльфа, выступающего на собраниях в нашем лагере, и лицо мое просветлело. Опустив посох, я позволил себе немного расслабиться.

- Это ты, эльф? - спросил я в ответ, - Люди барона схватили сестру милосердия и напали на нас. Мы - все, кто смог вырваться из окружения. Я смогу рассказать все подробнее если ты покажешься и поможешь нам найти место для стоянки... Нам нужно хотя бы немного передохнуть, силы уже почти оставили нас.

Написано с одобрения ГМ.

Отредактировано Sosiskoed (19.12.16 18:24)

Нескончаемый поток криков и воплей монахини начал затихать, голос её слабел, жизнь медленно покидала её, вскоре и вовсе она смолкла,  похоже палачи закончили свою жуткую игру, но что вероятнее, сердце монахини наконец остановилось не выдержав пыток и издевательств, казалось мучители истязали несчастную целую вечность. Воля монахини была сильна, её тело молодо и полно жизни, поэтому она продержалась так долго, но местные палачи были неопытны и злобны, они оборвали её жизнь, выместив всю свою злобу. Пытки можно было растянуть на недели, имей они выдержку и необходимый талант, но инструментом этих садистов была ядовитая злоба и неуёмная жажда страданий, но благодаря пленникам они вскоре поймут искусство пытки в совершенстве и овладеют им.

Слабые стоны оборвались, а вместе с тишиной пришло отчаянье. Безмолвие нарушил скрежет отпираемой решётки, один из палачей решил выбрать новую жертву для своей забавы. Страх неминуемой расправы затаился в сердцах людей, единственным утешением было то, что вопли другого будут искать отчаянного сострадания у чёрных безмолвных стен подземелья. Шаги палача вторили замирающему сердцебиению Тсеры, безмолвные мгновения казались вечностью.

Яркий свет лампы замер у её клетки, Тсера подняла руки, гремя цепями, закрывая лицо от слепящего света. С губ палача сорвались непонятные слова, но затем он чётко произнёс, его слова были приговором для Тсеры, она следующая, завтра её жизнь будет кончена. Огласив приговор, стражник покинул их, тишина заполнилась стонами и всхлипываниями выживших в бойне.

Тсера же наоборот преисполнилась решимости, завтра после долгих часов пытки она присоединится к родным в загробном мире, все страдания уйдут в прошлое, она избавиться от оков и боли, больше не будет страха и ненависти, но панические мысли, неминуемо брали верх, как долго она продержится, дольше чем жрица, или её тело окажется слабее, как и воля ведь её не поддерживает Божество...

Сердце болезненно вздрогнуло, самообман, который она так легко приняла  за правду рассеялся, как дурманящий туман, она не хочет умирать, даже после всего произошедшего в ней осталась жажда, жажда мести, жажда крови, за её спиной таится тьма, о которой палачи даже не подозревают, её безумное сердце теперь наполняет ненависть, и эта ненависть отныне будет питать её помыслы, ненависть станет её вдохновением, её стержнем и её смыслом жизни. Из её груди вырвался тихий отчаянный смех, и в нём не было страха, это был смех безумия, смех человека, который услышал песнь тьмы и принял её всей своей сущностью. Во тьме душа Тсеры переродилась, теперь это был совсем другой человек.

Отредактировано Madman (19.12.16 22:52)

День прошел с тех пор, как мы взяли крепость штурмом... Враги не ожидали столь стремительной атаки, а потому у них не было времени на подготовку, а диверсия эльфов и охотника на ведьм лишила их поддержки. Ворота были открыты, и мы ворвались туда, со всей яростью убивая каждого из них, и не ведая жалости. Жалкие душонки стражников отправились к их Богам, а мы праздновали победу. Отто Беккен был провозглашен правителем Остермарка Максом Вагнером, что отдал Отто рунный клинок. Безусловно, храбрость и благие намерения делали из бывшего главаря разбойников хорошего человека... Будем надеяться, что правителем он будет не худшим. На следующий день, я рассказал Вагнеру свою историю, и он разрешил мне присоединиться к его группе. Он собрал меня и ещё некоторых выживших людей, которые были с ним ещё в прошлых похождениях. Среди них была смуглая женщина, чьи глаза выражали боль и скорбь, но было в них что-то холодное... Зловещее. Оба эльфа так же были здесь, а нашу небольшую компанию завершал старый волшебник в белых одеждах. В доме было довольно уютно, и до прибытия охотника на ведьм, я успел осушить пару кружек крепкого пойла, которое я не пил уже очень давно, что значительно подняло мне настроение. Подкинув несколько дров в камин, Вагнер подошел к нам и спросил нас о том, кто отправится с ним, а кто останется в отстроенном заново поселении. Я не намерен был оставаться здесь надолго, а потому, как только волшебник закончил говорить, я встал, и обратился прямо к охотнику.

- Я и мои мечи отправимся с вами, Вагнер. Меня ничего здесь не держит, ибо меня ведёт тропа мести, и я никогда не сойду с неё, - Меня вновь переполнил гнев, ибо крики мертвых товарищей вновь зазвучали в моей голове, - Мой дом разрушен, а единственный смысл моего существования - уничтожение порождений тьмы. - Сказав это, я сел обратно на стул и сделал пару глотков из кружки.

Отредактировано Дави Искатель (20.12.16 05:03)

Кошмар был позади, пленники были освобождены, благодоря охотнику, её брату, как и священнику, были оказанны последние почести, дань уважения или знак внимания от охотника, но ей было плевать, её брат был мёртв. В последний раз она расчесала его чёрные, вороные волосы, закрыла его, потерявшие блеск, карие глаза, поцеловала его холодные губы. Горькие слёзы она пролила над его телом, он так стремился её защетить, но своей смертью обрёк её на проклятье, как бы она хотела, что бы он бы рядом. Горечь утраты заставляла тлеть её душу, подталкивая её к безумию.

Охотник собрал остатки беженцев, которые значительно поредели, для обсуждения дальнейших действий. Несмотря на то что в доме царил уют и тепло на душе у Тсеры буйствовал леденящих холод, ледяная непревычная ненависть крепчала, набирала силу, но крепкий алкаголь сделал своё дело, терпкое пойло обжигало горло и заставляло нутро пылать, наполняя его теплом.

Вскоре появился охотник, и предложил всем высказаться о своих намерениях. Оставаться в поселении, Тсера не видила смысла, тут её ничего не держит. Магила брата, это всего лишь условность, тело, которое пожрут трупные черви, не имеет для неё значение. Будет куда интереснее, увидеть лицо охотника, когда он узнает правду.

- Вам понадобится лекарь, я продолжу путь с вами, - теперь она не страшилась смотреть в жестокие глаза охотника, -  Боюсь, я к вам привязалась, герр охотник.

Сказав это она подняла бокал с алкоголем и осушила содержимое, её лукавый взгляд пробежал по альбиносу, что это был за человек оставалось для неё загадкой.

Отредактировано Madman (20.12.16 06:06)

Эта зима была тяжелой, очень холодной и снежной, в прочем, как и все другие зимы которые я видел. Ледяной ветер пробирал до самых костей я проникая в дом сквозь незаметные щели, и только тепло от костра спасало меня от полного окоченения.
Но все же, имея надежную крышу над головой и теплый обед в желудке, ждать было намного легче, тем более что без дела я не сидел и от скуки не страдал. Во-первых, в ученицы ко мне набилась та самая молодая цыганка, что когда-то так и не решилась толком поговорить со мной. К моему удивлению в ней обнаружился недюжинный талант к чародейским наукам, так что я постарался передать ей хотя бы начальные знания о магии которые знал сам. Первым делом, конечно же, я заставлял учить ее теорию, и только через полтора месяца наконец решил, что можно начать вносить в обучение и теоретическую часть. Наши уроки шли неспешно, но верно, так что хоть что-то в ее голове точно должно было отложиться...
Конечно же, о поддержании себя и своих способностей на должном уровне я не забывал. Каждодневные тренировки с мечом и различными заклинаниями, а так же повторение древнего языка помогали мне не забыть все эти навыки, и, может даже, поднатореть в некоторых из них. В любом случае, в такую холодину делать больше было нечего, так что, отгоняя скуку, я весь отдавался обучению девушки и своим тренингам.

Через несколько месяцев мы встречали весну,  будто бы зовущую вновь выйти на дорогу. Вагнер заранее предупредил меня о дне и времени выхода, так что я успел загодя собрать свои вещи, обновить волшебные символы, защищающие стены поселения от темных сил, и теперь ждал его у ворот, слегка ежась от прохладного ветерка. Зевнув, я поправил небольшую котомку за плечами и оперся спиной о частокол. Как только подойдет охотник и соберутся все остальные, мы вновь пустимся в путь...

Написано с одобрения Madman и ГМ.

Отредактировано Sosiskoed (20.12.16 18:00)

- Конечно, Хунвальд, - сказала Тсера, улыбнувшись магу, а затем взглянула на охотника и добавила, - Вам не о чем беспокоиться, герр охотник.

Тсера плотнее укуталась в меховую накидку, не желая терять тепло, её одежда заметно по истрепалась, а подходящей замены найти не удалось, что немного расстроило девушку, но это по сути не имело значения, впереди их ждут приключения, в которых она сможет раскрыть свой потенциал. Несмотря на то что она ждала этот день и была к нему готова, она немного нервничала, что выдавал её мягкий акцент, который проявлялся немного сильнее в такие минуты.

Битва окончена. Кровопролитная и жестокая, но далеко не последняя, в этом кочевник никогда не сомневался. К его великому сожалению, люди все таки решились остаться в том злачном месте, которое уже почти стало их могилой. Но эльф не судил их, таким хрупким разумом существам нужно иногда давать передышку, иначе их постигнет такая глубина отчаяния, из которой им не выбраться никогда. В тот самый день, когда всё кончилось, эльф оставил свои доспехи до часа нужды и использовал лишь примитивные инструменты, ради того, чтобы беженцам было где жить. Былому кочевнику было не в первой подобное занятие, пусть он и не был искусным плотником или мудрым архитектором. Остальную же часть зимы, Кайронелл предпочитал находится на охоте вместе со своим сородичем. Зима так и не помогла эльфам сблизиться, от чего эльф все чаще погружался в мысли о доме. Но всё как имеет начало, так и имеет конец, и зимний сезон не было исключением. Вскоре по земле застучала первая капель, а это значило, что пора идти дальше...

Стоит сказать, что спустя долгого "отдыха", Кайронелл испытал некое...давно позабытое ощущение, когда вновь облачался в свои доспехи Воина Тени, хоть те уже и превратились в пережиток прошлого для всех, хоть и не для самого Кайронелла. И вот уже голубой плач снова гордо ниспадал с плеч воина, рукоять меча поблескивала из ножен, а лук был за спиной как и всегда. Пока он был занят своим маленьким ритуалом, лесной родич уже успел собраться и вынырнуть наружу, поспешив к Охотнику. Воин уже мысленно провел некое сходство между верным псом и Каэнатом, но тут же отмахнул эти мысли, так как это было низко с его стороны.

Покинув жилище, одноглазый без особого труда различил того самого "Господина Макса", чья, потерявшая былую форму, фигура, легко различалась на фоне остальных людей. Приблизившись к Каэнату со спины, Кайронелл решил помолчать, решив послушать разговор родича и человека.