Кое-как остановив кровь и обработав рану в меру своих возможностей и умений, я вынужден был вновь следовать за охотником. Вагнер оставил с моей ученицей одного из эльфов, так что я, практически ничего не зная о нем, вынужден был серьезно беспокоиться о ее сохранности... А вдруг он заглянет ей в глаза, все еще находящиеся под действием вышедшей из-под контроля магии? Кто знает, что вообще эльф может сделать с человеком?

В любом случае, там она была в большей безопасности чем здесь, в недрах замка, подобных каменным кишкам давно умершего великана, труп которого заселили паразиты и падальщики. Теперь лишь мы втроем двигались по коридорам замка, и первым делом, конечно же, мы решили осмотреть цокольный этаж, которым оказался довольно просторный зал с парой лестниц, какими-то гнилыми картинами и статуей женщины, черты лица которой давным-давно стерлись под натиском ветра. Хотя, может, у нее никогда и не было лица?..

Так или иначе, в руках у нее находилась довольно широкая чаша, наполненная водой, и в нее опустил свой меч Вагнер, приказав эльфу сделать то же самое с его стрелами. Затем взгляд его пересекся с моим, и я тотчас понял, что он хотел от меня. Дождавшись, пока Каэнат положит стрелы наконечниками в воду, я вынул свой клинок и поместил туда же, а затем, подняв посох повыше, дотронулся волшебным камнем, что служил ему оголовьем, до воды, и прикрыл глаза, начиная негромко, но уверенно произносить слова заклинания, что наполнят воду и оружие в ней светлой энергией Хиша. Белый ветер вновь закручивался вокруг меня спиралями и проходил через мой посох, собираясь в несложное, но эффективное заклинание. Через десяток секунд вода на мгновение окрасилась в серебристый цвет, но затем вновь приняла обычный свой вид, более не выказывая внешне признаки своей необычный природы. Вновь уперев конец посоха в землю, я повернул голову к Вагнеру.

- Герр охотник, я думаю, вам стоит прочесть молитву над сей чашей, - сказал я ему, - Мое чародейство и благословение Зигмара точно уничтожат любое неживое отродье, что встретится на нашем пути.

Написано с одобрения ГМ.

Азраи мысленно отметил, что никогда особо не нуждался в умениях травника и целителя. Азраи, как частый посетитель леса и полностью обученный защитник своей родины, имел кое-какое понятие о элементарных манипуляциях, которые могут сохранить ему жизнь. Впрочем, эльфа интересовало далеко не мастерство лекаря. Его верование было просто - вместо того, чтобы пытаться лечить полученные в бою раны, нужно их избегать. При помощи остроухого, волшебник света быстрым движением извлек наконечник стрелы из тела шокированной девушки, после чего обработал рану при помощи магии. На этом, бой с вампиром для Тсеры закончился и теперь, она станет лишь обузой. Именно поэтому, Вагнер решил оставить её под охраной Кайронелла (Подобный факт серьезно возмутил азраи, ведь отряд лишился серьезного воителя, оставив его защищать куда менее полезную человеческую женщину). Вполне возможно, эта слабина окажется критической во время битвы с предводителем нежити.

Собравшись после перевязки женщины, Каэнат последовал дальше за отрядом, держа наготове свой лук. Грубое и старое строение, в котором обосновался вампир, оказалось еще и покинутым всякой жизнью. Кроме нежити, отряд самоубийц еще не встретил ни одного дышащего существа. Без усилий преодолевая коридоры, идущий в авангарде инквизитор внезапно остановился у старой статуи. Скептически настроенный к человеческому искусству лесной эльф молча изучил изделие, мысленно сравнив состояние этой статуи с самим окружающим миром: некогда красивый, он стал жертвой неумолимого времени и злых помыслов, превратившись в запущенную тень былой красоты. Впрочем, в отличии от самого остроухого, храмовник приблизился к статуи далеко не для оценки её красоты и скрытого смысла. Молча кивнув в ответ на просьбу Макса, Каэнат извлек из колчана все свои стрелы, положив их в небольшой бассейн. Также, эльф поместил в воду свой меч, подозревая великую роль холодного оружия в будущей битве. Пока маг и охотник на ведьм пытались зачаровать оружие на борьбу с нежитью, сам следопыт, сложив руки, обратился с молитвой к Ише, прося её в свою очередь усилить оружие и придать сил самому эльфу во время боя с вампиром.

В ближнем бою было сложно атаковать двух монстров, зная, что каждый из них ждёт подходящего момента, чтобы напрыгнуть на своего противника со стороны. Однако, Ранн решил рискнуть, и, дождавшись определённого момента, быстро сократил дистанцию до противника и вновь с размаху совершил широкий удар, пытаясь убить или ранить одного из гулей, но не забывая про другого и ожидая атаки с другой стороны.

Отредактировано Дави Искатель (24.12.16 07:10)

Ранн невольно улыбнулся, когда меч поразил одного из гулей, а везение вновь защитило его, когда второй мутант решил ударить его в спину, но того ждало лишь разочарование. Обернувшись, и увидев, что тварь ранена, он резко вытащил меч и сделал попытку разделить чудовище напополам по горизонтали. Каждый удар сопровождала ненависть, что копилась в нём годами, а с каждым ударом, становилась всё сильнее. Иногда, он ловил себя на мысли, что получает удовлетворение, когда видит разорванные останки его врагов, будь то человек или мутант. Его сестра иногда замечала это за братом, но никогда особо не придавала этому значение, а потому не особо акцентировала на этом внимание.

Неизвестно, помогло ли обращение к Ише усилить боевые способности оружия азраи. Поклонение богам эльфийского пантеона несколько отличалось от того, что Каэнат увидел в обществе людей. Его народ и остальные сородичи не обращались к высшим силам в слепых молитвах, надеясь на хоть какое-то проявление божественной милости и сами выбирали, какому из покровителей остроухого народа отдавать предпочтение. Как и большинство сородичей, воин братства поклонялся Ише и Курносу, ведь в некогда мирные годы охота и гармоничная жизнь в рядах клана составляли основу его пути. С приходом войны в Лорелорн, лесной житель все чаще обращал внимание на Каина и его жестокую сестру Анат Раэму, ища их благословения во время сражений и охоты на захватчиков. Теперь же, сильно пострадавший от массивного конца мира не только телом, но и душей, азраи искал покровительства всех четырех божеств, в какие-то моменты даже теряя возможность их различать.

Молча наблюдая, как старый человеческий маг наделил положенное в воду оружие некой силой, а затем, сам Вагнер произнес над им молитву в честь своего бога, эльф осторожно извлек оттуда свой клинок, вернув его в ножны. В момент, когда следопыт набивал колчан заговоренными против вампира стрелами, он сам появился в зале. Аристократ ночи оказался не слишком многословным и тут же обратил свою ярость на захватчиков, выпустив из укрытия еще одного призрака, а затем еще и оживил уже изученную лесным эльфом статую. Было понятно, что даже с силой хиша, оружие азраи вряд ли может принести вред помощникам вампира. Поэтому, принявшись медленно пятиться от ожившего произведения искусства, Каэнат извлек из колчана стрелу, уверенно натянув её на тетиве. Стрелок рассчитывал сделать хотя бы несколько выстрелов по вампиру и хоть как-то ослабить его, чем, возможно упростить сам процесс боя.

Зачаровав оружие в освященной воде, я дал охотнику прочесть молитву, а затем взял свой клинок, взглянув на охотника дабы спросить его, куда мы пойдем дальше. Но вопросу моему не суждено было быть озвученным - хозяин замка сам решил одарить нас своим присутствием. Явившись из дверей на верхнем балконе, он тотчас призвал очередного своего прихвостня - отвратительного призрака-банши, источающего мертвенно-бледный свет, и, простым взмахом руки извратив и направив ветер смерти, оживил статую, в чаше которой мы несколько секунд назад наполняли оружие светлой силой. Новосозданный голем тотчас двинулся в нашу сторону, вытянув свои руки, и это заставило меня отшатнуться назад, поднимая посох.
Каменная плоть чудовища не могла быть поражена обычным оружием, хоть и наполненным Хишем, так что с этим противником решил разобраться я сам, сразу же начав читать заклятие, развеивающее темную магию. Оно должно было разрушить связь статуи с некромантским заклинанием.

Тем временем, спешно выговаривая слова заклинания, я краем глаза заметил, как эльф с нечеловеческой скоростью натянул лук, выпуская в вампира стрелу, и я надеялся, что Вагнер займется банши, представляющей не меньшую опасность.

Заклинание, заставляющее статую двигаться, было непросто разрушить, но все же мне удалось, не смотря на страх и близость смертельной опасности, источаемой нежитью. Наверху выл вампир, наверняка пораженный святыми стрелами - Хиш, окружавший наконечники, яано не понравился ему, а банши приближалась сбоку, продолжая завывать и тянуть свои бледные руки.
Стоило мне выговорить последнее слово моего заклятья, как статуя замерла и осыпалась в пыль, опадая каменной крошкой на пол. В тот же момент, рубанув мечом по призраку, охотник одним ударом уничтожил его, отправив разрубленные остатки жалкой души в эфир. Погибая окончательной смертью, проклятая банши успела сделать свой предсмертный крик, отбросив нас назад и оглушив на несколько секунд. От такого визга у меня в ушах стоял звон, а из носа потянулась узкая дорожка крови, но это не заставило меня опустить руки - наоборот, призрак теперь больше не являлся угрозой, и оставался лишь вампир, совершенно взбесившийся и, видимо, потерявший над собой контроль.
В тот же момент он вновь начал направлять ветра смерти, формируя невидимое щупальцев, что убило бы нас одним касанием. Естественно, я не мог позволить ему продолжить его поддержание, и, поднявшись, я упер посох в холодный пол..

- Ко мне! - крикнул я товарищам и начал чтение своего заклинания, что окружит нас щитом из светлого ветра. Для обычного глаза это будет выглядеть лишь как сияющий ореол вокруг нас, но на самом деле он защитит нас от темного колдовства, не дав ему проникнуть сквозь себя.

Отредактировано Sosiskoed (26.12.16 22:09)

Если бы не меховая накидка, то холодный камень крепости, незаметно вытянул бы из неё тепло, поборов слабость, она подвинулась ближе к костру. Неловко оперевшись на раненную руку, Тсера подавляя эмоции тихо выругалась на родном языке, боль острой вспышкой дала о себе знать, благо боль быстра утихла, став, как прежде ноющей, а посему терпимой.
Пригревшись у костра Тсера задремала, её разбудили шаги, сначала она приняла незнакомцев, за своих спутников, но вскоре она поняла, что звук доносится со стороны распахнутых врат. Шаги были мягкими, они могли принадлежать только людям, это не вызывало сомнения. Окинув взглядом людей, потревоживших её отдых и увидев девушку, Тсера расслабилась, похоже, что это такие же потерянные души, шатающиеся в поисках убежища. Девушка опустилась на одно колено и её мягкий голос потревожил тишину, привычную этим руинам.

- Спасибо, Тира, боюсь ты права, Хунвальд и впрямь поступил опрометчиво, - Стриганка закрыла глаза, окончательно убедившись, что ей ничего не угрожает, она обратилась к спутнику Тиры, - Если вам, что то и угрожает, то это вампир, с которым сейчас пытаются справиться мои спутники, в глубинах этого замка.