Увлечённая своим собственным рассказом, который предназначался для ушей брата, потому что только он понимал Эсталийский. Тсера недовольно вскрикнула, когда Соннакай дернул её за руку, увлекая Тсеру к себе за спину, сначала она подумала, что её рассказ чем-то обидел брата, но затем она увидела, выползающих отовсюду тварей похожих на утопленников. Сердце часто забилось, все, что ей оставалось, это надеется, что они справятся с этой угрозой.
- Осторожней, брат, - вырвалось у Тсеры из груди.
Действие спутников были решительны и это внушало спокойствие, внимание Тсеры привлекли необычные напевы старика, что поднял свой посох, глаза девушки увлечённо следили за его действиями, но поняв, что вот вот должно произойти, она вскинула ладонь, закрывая глаза от яркого света.

 - Эй, друзья, я к вам с миром. - охотник поднялся во весь рост и едленно убрал своё оружие в колчан, - Только не убивайте меня.
 Наконец то, живые! Скупая слеза скатилась по щеке Вольфганг. После стольких неудач и потерь он наконец то нашел людей. Его ноги подкашивались, но он продолжал движение. Приближаясь к людям он открыл своё лицо. Их было столь много в это тёмное время, что даже странно.
 - Я всего лишь путник, я не причиню вам зла.
 после этих слов охотник поднял руки и остановился чуть поодаль, что бы его смогли принять. Маска злости и отчужденности пропала под напором радости от находки.

Меткость лучников азраи давно стала предметом легенд и заставляла постыдиться даже высокомерных родичей из Эвермита. Сам Каэнат не мог объяснить причины подобных слухов: то ли его народ настолько приловчился к подобному ремеслу, или же само тело эльфа способствовало этому, но результат говорил сам за себя. И пусть, бывший воин братства весьма чудесно лишал противников жизни и с помощью меча, только убийство из лука приносило ему максимальное наслаждение. Видеть, как из трижды проклятого раба Хаоса вытекают последние соки жизни от удачного попадания помогало остроухому следопыту возвращать себе силы жить дальше и продолжать путь. В какие-то моменты, подобное "хобби" граничит с безумным поклонением Каину, но сам лесной житель еще не скоро сможет признать важность столь жестокого божества в своей жизни.

Так или иначе, выпущенные охотником стрелы быстро показывали уязвимость тел нападающих существ, но самому азраи не пришлось слишком активно применять свои навыки: старый чародей, что до этого был аутсайдером в группе беженцев, на этот раз вовсю продемонстрировал свои навыки, чуть было не ослепив самого эльфа. Недоразвитые мутанты, впрочем, не додумались как-либо защитить себя от яркого света и спешно скрылись в своих вонючих угодьях, положив конец бою. Участь мага в данной стыке была высоко оценена Каэнатом, пусть он и не слишком знаком со столь таинственным искусством.

Почесав обмотанную бинтом голову, эльф направился к трупам убитых жертв, желая вернуть уцелевшие стрелы. Последние в нынешние времена предстояло серьезно экономить и азраи был бы рад, если удача пощадит хотя бы одну из них. В этот момент, острый слух воина братства уловил настороженный голос стражника арьергарда, который также обнаружил нечто. Закончив обследование убитых тел, Каэнат поспешил к месту новой встречи, интересуясь обнаруженными существами. К счастью, на лагерь натолкнулось лишь одно смертное существо, а убить одинокого оборванца не составляло труда даже самому эльфу. Последний о чем-то рассуждал, но лишенному клана бродяге не удалось расслышать детали, поэтому он просто приблизился к жрецу, вопросительным взглядом ожидая от него дальнейших указаний.

Уставшие люди разбрелись среди камней и готовились к ночлегу, дорога и быстротечный бой измотали их, все очень устали, что было не странно, ведь жизнь в постоянном стрессе тяжела, она тяготит, как тяжёлый камень привязанный к шее утопленника, не позволяющий ему всплыть. Тсера искала глазами старика, в надежде поговорить с ним и наладить общий язык, её намерения были вполне корыстны и честолюбивы, но если ей удастся при помощи старика реализовать себя, то это может помочь выжить людям и ей самой, она сможет защитить брата, а охотник и священник уже не будут представлять для неё такую угрозу.

Её глаза привлекли необычные рисунки на камнях, это были знаки хаоса, безграничного могущества и коварства. Её глаза с интересом изучали загадочные символы, что таили в себе загадки, ответы на которые не мог дать обычный человек. Она уже видела похожее в прошлом и не раз, её бабка часто прибегала к запретным знаниям, что сильно сказывалось на её и так хилом здоровье и затуманенном рассудке. В свои последние годы, бабка Тсеры, стала часто заговариваться, смеялась без причины, и вела долгие и странны, жуткие диалоги сама с собой, позже Тсера поняла, что это было, когда сама познала запретный плод.

Девушка, чуть было не вскрикнула от негодования, когда священник стал замазывать символы начертанные на камнях, но вовремя одумалась, неужели он думает, что это спасёт от порчи, глупо закрывать глаза, быть невежественным, абсурдным идиотом, эту силу нужно и можно использовать в своих целях. Действия священника вызывали улыбку и сострадание, с каким отчаяньем он цепляется за прошлое и отрицает действительность. Все его слова о Империи и его боге, вызывают нервный смешок, но фанатизм и ярость порождаемые его убеждениями, его упорство, заставляют уважать этого сильного человека.

Но больше священника её интересовал охотник, страшные слухи ходил об этих замкнутых и опасных людях, кто то говорил, что они праведники, по доброте и чистоте душевной несущие свет надежды людям, несущие весть о возмездии безнаказанному злу, служащие и избавлением от него, а кто то говорил, что это больные психопаты и садисты, удовлетворяющие свои больные желания ужасных пыток и убийств, что охотники по сути не отличаются от тех на кого ведут свою неустанную охоту. Опасность что таил этот человек, манила её, как мотылька летящего к пламени всепоглощающего огня.

Отыскав среди людей волшебника она было засомневалась, чему может научить её этот дряхлый, осунувшийся старик, но голос разума говорил ей, что перед ней могущественный чародей и всполох яркого света, это далеко не вершина его таланта. Расправив складку на платье и поправив волосы, она подошла к магу и с мягким эсталийским акцентом сказала.

- Сегодня вы спасли нас от неминуемой смерти, я благодарна вам, как и все мы, - ей было тяжело подбирать слова, но пока что она справлялась неплохо, - Вы сильно вымотались, я не хочу вам мешать, просто знайте, что я была бы рада оказать вам хоть какую нибудь помощь в благодарность, если вам что то понадобится, просто попросите...

Отредактировано Madman (06.12.16 03:08)

Несколько дней Венсеслас скитался по разоренной войной землям, вынужденный покинуть свою предыдущую стоянку, подвергшуюся нападению демонов. Апокалипсис, начавшийся несколько лет назад, не пришёлся по душе даже служителям Смерти, и некромант был вынужден сражаться против порождений Варпа плечом к плечу с остальными выжившими. Общий враг сплотил всех остальных представителей этого мира, но Венсеслас знал, что это лишь временные трудности в его жизни, способной стать вечной.

Однако сейчас была более насущная проблема. Голод. Уже более суток, как у некроманта кончились припасы, и, хоть его умения и позволяли ему поддерживать жизнь, забирая жизненные силы из мелких лесных животных, их было явно недостаточно. Чтобы восполнить силы, служителю Смерти нужен был либо зверь побольше, либо, что было более предпочтительнее, кров и еда. И он знал, что возле далекого огня он сможет найти и то, и другое.

Ощутив возле себя труп белки, Венсеслас движением руки заставил его выпотрошиться и магической силой поднёс скелетик к себе. Ещё несколько движений пальцами, и кости зверька надломились, и не которые из них стали похожи на маленькие костяные стрелы. Сделав себе десяток таких стрел, некромант сложил их в карман на поясе и, взяв жезл, двинулся в сторону огня, намереваясь подойти на расстояние наблюдения. Ночь и листва должны были скрыть его от ненужных глаз.

Я продолжал следить за лагерем и порядком в нём, осматривая лица каждого, кто находился в лагере. Может моего ордена больше не существует, а наш святой храм разрушен и осквернен, я не перестану нести правосудие в мир и однажды возрожу наш орден. Да, это потребует много усилий, но клянусь серебряной цепью Вольфгарта фон Либенштейна, которой одарил его сам великий Сигмар млатодержец, что я не сверну с выбранного мною пути, и буду карать каждого, кто поддастся тёмным силам. Мой взгляд остановился и встретился со взглядом стриганки, что вызывала отвращение одним своим видом. Он знал, чувствовал, что стриганам нельзя доверять. Среди них есть большое количество колдунов-самоучек и прочих порочных магов, которые обманывали и продолжают врать обычным людям, не способным защититься от их ереси... Мне надо приглядывать за ней и её братом. К тому-же, я заметил довольно странную реакцию этой смуглой девушки, которая была явно чем то возмущена. Неужели мои опасения могут подтвердиться? Теперь я буду наблюдать за ними вдвойне пристальнее... Но да ладно, пора бы поесть.
Взяв тарелку супа и сняв шляпу в качестве уважения местным прелестным девам, что приготовили сей ужин. Конечно, это нельзя назвать шедевром, но её вкус определённо согревал меня изнутри. Встав на свой пост, и поставив возле себя пустую глиняную тарелку, я облокотился о сосну, что возвышалась над лагерем, а через её ветки просачивался зеленоватый свет проклятой луны.

Отредактировано Keyn (07.12.16 14:03)

Зайцы? Очевидно, окончание этой охоты определенно нельзя было назвать абсолютно удачным. Для того, чтобы поймать пару небольших зверьков, эльфу всерьез пришлось выцеливать небольшие тела жертв, чтобы не превратить их в кучку непригодных к употреблению в пищу потрохов. Для людей в лагере, подобная пища все же в любом случае будет приветствоваться больше, чем голодные лишения. По возвращению в лагерь, Каэнат мог отдать пострадавших зайцев в умелые руки человеческих женщин, которые, по мнению следопыта, были способный сварить суп даже из камня.

И вот, спустя примерно час, сам азраи получил возможность попробовать на деле стряпню людей, что он делал весьма нечасто. Но во времена, когда привычная для лесного эльфа пища все быстрее покидает этот мир, бывшему воину братства придется научиться пополнять силы любыми методами. Пускай съеденная похлебка на деле практически не имела следов присутствия зайцев, её хватит, чтобы несчастный лагерь дотянул до утра и мог продолжить путь. На небольшой охоте, видимые обязанности для лесного эльфа закончились, а в подальше их станет еще меньше с появлением человека-следопыта. Каэнат не сомневался, что своему соплеменнику, беженцы смогу доверить куда более важные, чем малознакомому эльфу. Это, впрочем, не изменило мнение остроухого насчет того, что новонайденный охотник вряд ли сможет выйти из леса живым или найти тетиву на луке.

Несмотря на все нынешние испытания, солнце все также уверенно и беспринципно пряталось за горизонтом, не делая исключений для нынешних владык мира - рабов Темных Богов или же их жертв. Ночью азраи хотел бы заняться патрулированием лагеря, ведь только его зрение не становится бесполезным с приходом ночи. До этого времени, следопыт отыскал себе относительно неплохое место для отдыха, где мог постелить проверенный годами путешествий плащ и насладиться несколькими часами покоя.

Вскоре девушка ушла, и я смог заняться тем, чем хотел раньше - отправиться в обход вокруг лагеря, рисуя магические обереги от тьмы шагах в пятидесяти от него. Занятие это было довольно расслабляющее и дающее довольно много времени для размышлений, но все же при этом стоило сохранять бдительность - местные твари могут появиться в любой момент. Но от моего занятия отвлекло меня не появление чудовищ, а активность волшебного ветра - вскоре после того как я отправился в обход поток небесного ветра слегка задрожал, извещая меня о том что кто-то использует магию Неба. Возмущения волшебных энергий были не слишком сильны, а значит и заклинание было довольно простым, но в любом случае это значило, что где-то поблизости находится колдун... Именно по этой причине я решил поспешить, и оставшуюся часть защитных символов я нанес не отвлекаясь на дюжие размышления. После этого я поспешил вернуться в лагерь, дабы, наконец, передохнуть.